Не ломитесь в сердце, мне там больно!
Знаете, мои дорогие, уже несколько раз ко мне обращались женщины с просьбой, рассказать вам всем некоторые простые вещи, которые мы не всегда в состоянии осознать.
Говоря «мы» я в первую очередь имею в виду себя. В наших омутах постоянно происходит куча событий, большинство из них не видны на поверхности, потому то и прижилась пословица о том, что водится в тихих омутах. На самом деле в глубине почти каждого омута есть своя персональная, чаще всего не пережитая, боль.
Мы умеем жить с собственной болью, учимся обходить те моменты, которые могут спровоцировать ее на болезненные проявления, не сыпем соль на свои раны и пр. Но, к сожалению, мы чаще всего не умеем так поступать с болью чужой. Особенно не умеют быть деликатными с другими людьми те, у кого в омутах безмятежно и на поверхности и в глубинах. Но и те, кто сам знаком с тем, как больно, когда некто лезет в душу и давит на болевые точки, не всегда могут проявить достаточно осторожности и такта, чтобы не опрокинуть солонку там, где не надо.
На самом деле самые безобидные на наш взгляд вопросы, заданные, как нам кажется, исключительно из вежливости — могут не только бередить, но даже и наносить раны.
Любовь к своей сестре по вере подразумевает, что вы обязаны заботиться о ней. Вопросы из разряда «ну что, как там, ты еще не беременна?» или «ну и когда у вас ожидается пополнение в семействе?» к девушке, которая еще очевидно не беременна, задавать крайне бестактно. К разряду таких же вопросов относятся «ну, как там ты, замуж еще не вышла?» к незамужней подруге, «ну что нашел там твой муж работу», «и что твой вчера опять пьяный пришел?», «почему вы развелись» и прочие вопросы о том, что наболело.
Вы можете даже и не представлять себе, что ваша подруга крайне болезненно воспринимает то, что не забеременела после первой брачной ночи. Но однозначно вы должны понимать, что если такое продолжается десять лет — это ее внутренняя трагедия, даже если она не демонстрирует вам своей боли. Но и в первом случае будет лучше промолчать, чем причинить боль.
Девушки, у которых личная жизнь никак не превратиться в семейную, тоже нелегко это переживают. Именно первые и вторые просили меня дать вам знать, что они нуждаются в вашем деликатном молчании, пока они сами не пожелают поделиться с вами своими эмоциями негативными или радостными, как уж выйдет.
Вопросы, которые я тут описываю, когда вы их задаете, производят примерно такой же эффект, как к примеру с бодрой улыбкой заданный «ну и как мы себя сегодня чувствуем» смертельно больному человеку.
Я никогда не умела, да, наверное, и не умею, вести себя с неизлечимо больными, на похоронах и пр. Наверное, каждый из вас сейчас подумал про себя нечто похожее. Тут мы готовы признать, что всегда трудно найти правильные слова и даже правильно промолчать — искусство.
Это как раз потому, что в этих ситуациях очевидно наличие огромной, кричащей из всех углов, боли. Однако есть так много ситуаций, когда боль не кричит, когда она прячется в дальней комнате и тихо скулит. Вам ее не покажут, но это не значит, что ее нет, и трогать ее не нужно.
Почему мы задаем эти вопросы? От чего, кроме как от любопытства? Почему бы нам не остановиться и не подождать, когда нас захотят посветить в подробности своей жизни? Ведь не принято входить в дверь без стука, так зачем же мы ломимся в чужой внутренний мир, подобно слонам в посудной лавке снося по дороге все то, что там кропотливо возвел хозяин?
Ведь на самом деле, если нам отвечают «нет, пока еще не забеременела» мы продолжаем расспросы «а почему» и советы «а ты к врачу обращалась» и так до тех пор, пока не растопчем любимую подругу или родственницу сапогами в кровь. А когда она заплачет, мы не будем знать, что делать, но скорее всего — мы этого даже не увидим. Причиним боль и пойдем дальше.
Почему мы делаем это? Если спросить себя серьезно, окажется, что нам просто недосуг задуматься, прежде чем задать вопрос. Увидели подругу, вспомнили какие события от нее ждем и вперед, погнали впереди паровоза. Остановитесь — если у нее есть для вас хорошая новость, она не забудет ею с вами поделиться. А если такой нет — пожалейте ее, не бередите рану.
Что мы делаем дальше с полученной информацией? Вот это, наверное, самый важный вопрос, который поможет нам разобраться запретно ли подобное, праздное, любопытство.
А дело в том, что, к сожалению, мы не можем держать язык за зубами и начинаем распространять добытое «сокровище». Допустим, выдавила нам Марьям на наш бесцеремонный вопрос, не в положении ли она — «да, к врачу ходила, сказали надо пройти обследование», назавтра мы идем в гости к Гульнаре, она спрашивает нас про Марьям, и мы ей рассказываем то, что знаем о ней. Понятно, что Гульнара тоже кому-то это потом расскажет.
Во-первых, это, как нам уже известно, называется сплетня. Во-вторых, все эти люди, теперь тоже будут спрашивать у Марьям, не удалось ли ей каким-то чудом забеременеть, давать советы как это сделать и к каким врачам обратиться, интересоваться потом, последовала ли она советам и пр.
Женщины, которым не удается родить, выйти замуж, переживающие развод, делятся со мной, что на самом деле все эти расспросы пережить бывает труднее, чем сам факт того, что Всевышний Аллах решил испытать тебя подобным образом. Если в вашей жизни все благополучно, то расспросы эти выглядят примерно, как если бы сытый человек стал расспрашивать голодного о том, ел ли тот, но при этом не дал бы ему еды.
Если же в вашей жизни не все благополучно, то вы, скорее всего, довольно быстро научитесь не бередить чужие раны — оберегая свои.
Есть еще один момент: высокомерие счастья.
К сожалению это качество сквозит во всех этих расспросах и беседах о том, что Марьям-бедняжка-никак-не-может… По большому счету мы готовы это «никак-не-может» воспринимать, как индивидуальный недостаток Марьям и кажемся себе успешнее, а как следствие — совершеннее чем «Марьям-бедняжка». А это ставит ее на более низкую ступень, нас же — на более высокую. Высота ступеньки — размер нашего высокомерия, которого и пылинки хватит, чтобы Рай захлопнул перед нами свои ворота.
Хотите убедить меня, что спрашиваете исключительно из сострадания? Тогда научитесь из за него же — молчать, это будет лучше.
Спросите вашу подругу, которая уже давно пережила развод и удачно вышла замуж, не было ли ей больно, когда ее расспрашивали о его причинах?
Спросите женщину, которая родила через годы испытаний бездетностью, что постоянно напоминало ей о ее проблеме? Спросите замужнюю, которая долго не могла выйти замуж…
Может быть, вы думаете, что подобные вопросы это акт вежливости, но все что относится к высокой степени воспитанности — не может ранить. И вообще благое не делает больно, благое врачует, а не бередит раны.
Я прошу прощения у всех, кого когда-либо обидела несвоевременным вопросом и бестактностью, если вы читаете это — просите меня. Мы действительно не умеем вести себя с чужой болью так же деликатно, как с собственной. Не умеем — но можем научиться, ин ша Аллах.
